Одна против зомби - Страница 27

— Шарагу «ИNФЕRNО» знаешь?

— Ее слоган «Фирма веников не вяжет — фирма делает гробы!» известен по всему миру. Нехилая контора. Хоронят всех, даже королей.

— Во-во! У них с одной только хрени для жмуриков — триста лямов зеленью выходит. А еще они с-строят крематории, возводят всякие там часовни и с-склепы. Золотое дно. Нефтянка отдыхает. А еще…

— А еще они посылают к черту всю рекламную шнягу, приходящую от страховщиков, и гонят прочь всех агентов. Нам это особенно обидно, поскольку головной «ИNФЕRNО» вский офис — через квартал от нашего.

— Что ж, Лодзеева, вижу с-ситуация тебе предельно ясна. Думаю, тебе ясны и твои дальнейшие действия. Ясны?

— Как Божий день!

— Изложи.

Я встала со стула и изобразила с помощью пантомимы, как буду взламывать двери и красться по офису.

— Чтобы отомстить за наш позор, мне надо пробраться в офис «ИNФЕRNО» с канистрой бензина и спалить их всех, на хрен. Предлагаю назвать будущую боевую операцию «Напалм — 2. Возмездие равных».

— Ты прямо-таки шахид в юбке… Нет, с-сжигать похоронщиков не станем. Мы не бандиты. В с-смысле, теперь уже не бандиты.

Пал Никодимыч достал из шкафа и протянул мне доверенность.

Я взяла оную, прочитала ее и бросила на начальника удивленный взгляд.

— Не поняла, Пал-Никодимыч. Вы мне, чо, даете доверенность без лимита?!

— С-специально для такого дела выбил. С-страхуй там все, что с-сможешь. Экспертную оценку недвижимости или, с-скажем, автопарка с-сама с-сделаешь, не маленькая. Если в противопожарке и надежности охранных с-систем усомнишься, вызовешь наших с-спецов.

— Постараюсь оправдать доверие.

— Однако коли базар зайдет по медстраховке — особенно у топов — не влазь! Такие полисы выдаем только после осмотра врачей из нашей поликлиники. А то вдруг у них там, в «ИNФЕRNО», аферистов полно. Нас уже не раз крепко на этом деле нагрели.

— А что, кроме мухлежа с медстраховкой, нас как-либо иначе не кинут?

— Мы с-сами кого-хошь кинем первыми. Не очкуй, Лодзеева! В отличие от большинства московских шарашек с арендованным кабинетом и липовыми гендиром и бухгалтером, у них полный реал — только один головной офис не меньше пятисот лимонов зелени с-стоит. Есть, чего с-страховать.

— Ага-а-а-а… — задумалась я.

— Шагай туда с утра пораньше. Навяжись на прием к их начальнику и добейся от него хотя бы с-соглашения о с-сотрудничестве. Остальное сами докрутим. Пока же тебе нужен столько контракт, сколько контакт.

— Но таким образом я, как фанера над Останкинской башней, пролечу мимо комиссионных.

— Базара нет, если тебе удастся с-сразу заключить договор…

— То-о?

— …Или хотя бы получить принципиальное согласие рассмотреть условия договора…

— То-о-о?

— …При любом раскладе получишь тройную премию за квартал и благодарность с занесением в личное дело.

— И-и-и?

— А коли договор будет подписан тобой лично по доверенности, да еще выцыганишь с-солидный первоначальный с-страховой взнос, получишь десять процентов от него и будешь заласкана руководством до потери пульса.

— Вообще-то меня нет ни малейшего шанса провернуть такое дело! Вы, вот, и то — сразу заикаться начали, как только речь зашла об «ИNФЕRNО».

— С-с-с-с-с-с-с-с-с-с-ама ты заика! Знаешь, Лодзеева, каков главный принцип нашего отдела?

— «Возлюби ближнего, аки самого себя»?

— Нет, Лодзеева. Главный принцип нашей конторы гласит: коли хочешь остаться в ней работать — учись закапывать конкурентов в землю.

— А-а, понятно. Поэтому-то вы меня и гоните к гробовщикам. Типа, на стажировку. Тогда, раз уж пошла такая пьянка, режьте последний огурец — шлите в командировку к правосекам.

— Зачем?!

— Страховать их от левосеков. Пиндосы и Брюссель все оплатят.

— Подумаю.

— Вы чо, пал-Никодимыч!? Я ж пошутила!

Глава 5. Сегодня не мой день

1

Вот, сестрицы, сколько всякой экзистенциональной шняги можно навспоминать, почем зря, от всей души штурмуя в хвост и в гриву офисную дверь.

Хорошо еще, что сверху тебе на башку не летят гранитные булыжники и не льется горящая смола. И можно, спокойно матерясь, подумать о жизни, любви и происках врага номер один — Пал-Никодимыча, да сожрут его селезенку суматранские вараны.

Впрочем, я приказала себе срочно перестать растекаться соплями по сжатым, как возвратная пружина смертоносного пистолета, нервам и сосредоточиться на исполнении своего профессионального долга, впарив супостатам страховку по самым крутым расценкам.

— Что ж ты, падла, не хочешь открываться перед порядочным человеком? — спросила я у двери.

Та упорно молчала. Наверное, не хотела тратить силы на бессмысленные разговоры.

Я озлилась. И, дабы усилить напор на непослушный механизм, уперлась ногой в дверной косяк. Затем взялась за ручку-череп обеими руками и с силой дернула ее на себя.

Та не поддалась грубой женской силе.

«Прав был мой здравый смысл — сегодня не мой день», — я устало вздохнула, оперлась спиной о дверной косяк и с досады пару раз лягнула злосчастную дверь.

«Наверное, дудочник сейчас ржет надо мной вместе со своим зооуголком», — подумала я и посмотрела на то место, где встретила дудочника.

Однако там уже не было ни его, ни крыс, вообще никого. Лишь ветер трепал отклеившийся от стены край плаката какой-то индуистской секты.

На нем я увидела: взгромоздившегося на гору мертвых европеоидов гигантского омара, в седле которого сидела богиня смерти Кали, размахивающую советским флагом со странной надписью «Кайтеся, брехливые трупоеды! Рак уже свищет!»