Одна против зомби - Страница 7

— Но он же не психиатр! — заподозрила неладное мама.

— Да он, скорее всего, даже и не врач-то толком, — сдал с потрохами всех школьных медиков страны любитель паленого коньяка и вымогатель незаслуженных взяток. — Сами знаете, кто в школу идет работать. Явно не соискатели нобилевских наград. Но пригляд — дело нужное. Это завсегда пригодится.

— А что будет, если про фобию Ники узнают в школе? — забеспокоилась мама.

— Никто ничего не узнает, гарантирую, — заверил нас медикус. — Есть такое понятие, как врачебная тайна.

3

Этот спившийся халтурщик, которому я не доверила бы лечить даже насморк, врал нам не просто как сивый мерин, а как сивый мерин, проработавший лет десять в селе баптистских начетчиков подо Львовом.

Запомните, сестрицы: нет такого понятия, как врачебная тайна!

Сию нехитрую истину я испытала на собственной тонкочувствительной шкурке уже через неделю после нашего с мамой визита к детскому врачу.

Я сидела тихо за партой в классе, чьи были стены увешаны портретами известных русских писателей и поэтов, и, никого не трогая, ждала начала урока литературы.

И тут ко мне подошло трое придурков-одноклассников, которые стали гнобить меня и называть «больной на голову» и «дурой, верящей в зомби».

— Ничего я не больная! — обиделась я. — А зомби существуют!

Придурки расхохотались надо мной и стали корчить мне рожи и изображать оживших покойников.

Вдруг мне вспомнились мои сны про луг и вылезающих из-под земли зомби-одноклассников. И мне тут же стало казаться, будто наехавшие на меня придурки и в самом деле — сначала медленно и еле заметно, а потом уже все более и более быстро и явно — превращаются в ходячих мертвецов (ну там трупные пятна, длинные клыки, налитые кровью глазищи и все такое).

Я заорала так, что в классе задрожали стекла и со шкафа упал глобус, а потом вскочила на ноги и бросилась к выходу из класса, расталкивая одноклассников, ошалело глядящих то на меня, то на катящийся по полу глобус…

Неделю я была в совершенно невменяемом состоянии. Ну а потом, типа, отошла. Правда, школу пришлось сменить. На старую же у меня не хватало смелости даже посмотреть. Мне чудилось, будто над ней клубится мгла, а из ее окон слышатся стоны боли и крики отчаянья.

Впрочем, и в новой школе мне пришлось немало претерпеть за мою веру в зомби… Но об этом чуток попозжее. А сейчас, сестрицы, поговорим о странностях любви…

Часть II. Зомби почти не виден

Глава 1. Шум-гам, толпы дебилов

1

Не думайте, сестрицы, что я какая-то там зайчишка-трусишка. И пожалуйста, не считайте меня, паникершей! Наоборот, я человечек смелый. Порой героический. А иногда и вовсе отмороженный.

Но так вот вышло, что после того злосчастного киносеанса в детстве я — уже вовсю взрослая мадмуазель — панически боюсь зомби. Да знаю я, знаю, что их нет. А все равно боюсь.

Не подумайте также о том, будто я все эти годы даже лапкой не повела, чтобы отделаться от проклятой фобии. Я много чего делала, чтобы преодолеть свои страхи: ходила по психиатрам и экстрасенсам, прыгала с парашютом, ездила к шаманам и ламаистам, занималась рукопашкой, два года вместе с моим парнем — Толиком из Бибирево — изучала фехтование и стрельбу из разного оружия в клубе исторической реконструкции «Кольчужник»…

Кстати, о Толике. Приготовьтесь, сестрицы, я вам сейчас по секрету (знаю, вы у меня не из болтливых) расскажу сногсшибательную историю моего с ним знакомства. «Ромео и Джульетта» просто отдыхают. Старик Шекспир удавился бы от нервного расстройства, узнав, насколько моя история круче его слезливо-сопливой пьесы.

2

Началось все с того, что мои подруги — Нинель (в миру Нинка Курочкина) и Элизабет (в миру Лизка Турчак) — потащили меня в культовый ночной клуб «Опупелка».

Я по таким заведениям ходить не люблю — шум-гам, толпы впавших в детство престарелых дебилов на каждом шагу, цены на снедь и бухло выше крыши, а из всех развлечений: корчи какого-нибудь эпилептика на танцполе, массовая драка у бара и падение обдолбанного в хлам диджея со своего насеста.

Оно мне надо? Да я лучше… лучше книжку посчитаю.

Чтобы завлечь меня в это гнездо разврата мои подружки-хитрюшки предварительно опоили меня (и себя за компанию) каким-то импортным шнапсом, пахнущим растворенной в синильной кислоте мясной плесенью.

Как я оказалась на обстреливаемым лучами стробоскопа танцполе не помню Наверное, предводимые фейсконтрольщиком охранники вместо того, чтобы отогнать нас от «Опупелки» шокерами, занесли сюда меня с подругами на своих плечах.

Слава Богу, на этом полу мы оказались не в лежачем положении, а лихо отплясывая на нем какой-то похожий на капоэйру феерический канкан под песню… Названия ее не помню. Помню только, что ее чирикало лицо непонятного пола и национальности, и в припеве были такие слова: «А я так тебэ люблу, что отдамыся за еду!»

Кстати, о еде. Жрать хотелось зверски. Но бабок у нас хватало только на пиво и дешевые коктейли, а принесенные в ридикюльчиках конфеты слопала Нинель (ну вот кто она после этого!?). На нервной почве, как она сказала.

И как назло, сегодня никто до нас не домогался, и раскрутить каких-либо пьяных филантропов на жратву не имелось никакой возможности.

Нет, была пара хачиков, положивших на меня и Элизабет глаз, но мы связываться с джигитами мы не рискнули даже столь поддатом состоянии. Впрочем, на замену нам к детям гор тут же подкатили две жирные шалавы, профессиональным взглядом оценившие кредитоспособность гостей с Юга и признавшие ее вполне удовлетворительной для себя.